Верь мне! - Страница 18

Следующую неделю она готовилась к встрече старой няни Стивена Брайента. Лу просто не могла представить, что он когда-то был ребенком, властный, уверенный в себе мужчина. Ей забавно было воображать его розовощеким младенцем, которого кто-то с любовью подбрасывает на руках. Стив всегда отзывался о Марни с такой любовью и снисходительностью… Для Лу стало очень важно подружиться со старой леди. Полируя и отмывая дочиста посуду, наполняя вазы самой вкусной выпечкой, на которую только была способна, Лу молилась, чтобы так и случилось.

Комната Марни находилась справа от ее собственной. Она открыла ее, отполировала старинный дубовый гардероб и комод так, что видела в них свое отражение, поставила на подоконник большую вазу золотистых хризантем. Лу даже сшила новые занавески из пестрой материи. Для этого ей пришлось просить у своего нанимателя ключ, но он был настолько доволен ее намерением, что даже не поленился прийти и взглянуть на плоды ее труда. Его «очень мило, мисс Стейси» стало наивысшей похвалой для Лу. Девушка провела рукой по занавескам, выравнивая складки, и отступила назад полюбоваться. Да, удовлетворенно улыбнулась Лу, золотые цветы в вазе подчеркнули горчичные оттенки в цветочном узоре ярких занавесок, и результат оказался очень радостным и приятным.

В этот вечер Бант принес на веранду столик и стул из комнаты старой няни, которые Лу перекрасила. Белая эмаль придала комнате оттенок изящной женственности. Даже Бант был поражен, хотя он, как правило, не обращал внимания на подобные бытовые мелочи:

— Господи, комната стала совсем другая, Лу! Ты и правда здорово постаралась. Надо принести или передвинуть что-нибудь еще?

— Нет, спасибо, Бант. Кажется, все сделано, — ответила она с довольным видом.

Они с Бантом стали теперь настоящими друзьями, и Лу рассчитывала на него и на Эндрю во всех планах, которые строила. Они были добрыми и внимательными ребятами, хотя частенько не могли устоять перед соблазном поддразнить или «сделать из нее посмешище», как неизящно выразился Джим. Они рассказывали о своих проблемах, читали ей письма от родителей и подружек, а Бант даже признался, что его настоящее имя Бертран и взял с нее обещание никому не рассказывать!

В пятницу утром она слышала, как еще до рассвета от дома отъехала большая машина, чтобы встретить в Нандойе поезд — тот самый, что привез сюда Лу. Когда был съеден завтрак, запакованы сандвичи и работники ушли, Лу навела последний лоск в доме и начала готовить ленч для приезжающих, накрыв большой кедровый обеденный стол. Услышав, как у дома остановилась машина, Лу поспешно вытерла руки, сняла передник, пробежала по верандам и робко спустилась со ступенек главного входа.

Стив помогал выйти из автомобиля маленькой пожилой женщине.

— Так вы и есть та самая Лу! Я много о вас слышала, моя милая, и я так рада, что вы здесь живете. Мы станем добрыми друзьями! Я знаю, что вы сделали немало чудесных приготовлений к моему приезду. Ох, так приятно вернуться! Утомительно ехать этим ночным поездом…

Ладошку Лу сжали теплые полные пальцы. Она смотрела на морщинистое лицо, веселые карие глаза, поблескивающие хитро и проницательно. Волосы Марни, когда-то черные, тронула седина. Она закручивала их в большой пучок на затылке. Марни, внешне простоватая, словно светилась дружелюбием и терпимостью. Настроение Лу сразу улучшилось. Неудивительно, что Стивен Брайент говорил о своей няне с такой любовью! Ее прямо-таки материнская теплота и сердечность тронут даже камень.

Марни разговаривала с Лу так непринужденно, будто знала ее всю жизнь. Лу поняла — они действительно будут друзьями.

— Лу, возьмите, пожалуйста, эту торбочку и плед, а я заберу эти свертки — здесь кое-какие мелочи для парнишек. А Стив принесет мои чемоданы, да, дорогой?

Поднимаясь следом за Марни по ступенькам, Лу безумно хотелось захихикать над тем, как послушно «дорогой» поднял один чемодан, засунул второй, поменьше, под мышку и опередил их, чтобы открыть затянутую марлей дверь перед старой нянюшкой.

Войдя в свою комнату, Марни резко остановилась, обозревая ее в полном молчании.

— Ой, милая! Как все изменилось! Прямо-таки Версаль! — Она повернулась к Лу и искренне обняла девушку со слезами на глазах. — Я буду чувствовать себя здесь просто королевой! Такие красивые занавески и белая мебель… и эти цветы! — Марни с удовольствием оглядывала каждую деталь.

Лу продолжала стоять смущенно, с порозовевшими от удовольствия щеками.

Стивен Брайент подобрал упавшие свертки, небрежно швырнул их на постель.

— Когда вы обе закончите ахать, я хотел бы перекусить. Я сказал Расти, что встречусь с ним в загонах около двух. Пойду переоденусь, пока ленч не на столе. — Проходя мимо Лу, он, насмешливо подняв брови, кивнул, указывая на зачарованное лицо Марни. Лу поняла, что он не меньше, чем она, доволен тем, что тщательно продуманная встреча старой леди оценена по достоинству.

Наступила очередь ленча. Лу оставила Марни разбирать вещи и отправилась сервировать стол. Она принесла поднос и расставила тарелки и блюда с едой на столе в гостиной, а потом вернулась на кухню, сняла крышку со своей тарелки, которая стояла у плиты, и начала есть. Она изрядно проголодалась, потому что с самого утра у нее свободной минутки не было. Тушеное мясо оказалось почти идеальным, слава богу. Она вдруг замерла. Шаги? Да. Тяжелые, решительные — шаги, от которых сердце билось сильнее, а душа замирала.

Стивен Брайент навис над ней. Ровным, невыразительным голосом он скомандовал: