Верь мне! - Страница 3

«Скотоводы и станции», — послушно повторила про себя Лу. Этот раздраженный тип в коридоре, конечно, не скотовод, размышляла она. Может, владелец бензоколонки или магазина. С любопытством рассматривая мирно спящих попутчиков, Лу вдруг заметила, что, кроме женщины с дочерью и мужчины в ладно скроенном твидовом костюме, появился еще один пассажир. Она смутно припомнила, что одно время четко слышала звуки тележек и людские голоса, ворвавшиеся в теплую тишину купе вместе с волнами холодного воздуха. Видно, тогда и вошел этот смуглый молодой человек. Он спал, вытянув длинные ноги в высоких, до щиколоток, ботинках на толстой подошве. «У парня в коричневой кожаной куртке лицо совсем коричневое от загара, — подумала девушка, — и великолепная, каштанового цвета шевелюра и… карие глаза». Лу вспыхнула от смущения — он уже не спал и встретил ее изучающий взгляд неожиданной искрой смеха. Неловкость оттого, что ее застигли врасплох, сменилась благодарностью незнакомцу за доброжелательность, с какой он спросил:

— Доброе утро! Ну как, хорошо поспали?

— Спасибо, хорошо.

— Я тоже. Думал, не засну, но я так привык к этой дороге, что чувствую себя почти как в собственной постели. Вам еще долго ехать?

— Не знаю. Я до Нандойи. Это далеко?

— Вторая остановка после моей. Я схожу в Йолу. Потом будет длинный перегон до Брейди-Крик, а потом и ваша Нандойя. Миль через тринадцать. Вы никогда еще здесь не бывали?

— Никогда! — Лу почувствовала, что начинает нервничать. Она думала, что вчерашние опасения исчезли, что она победила свой страх, но… Видимо, переживания отразились у нее на лице, потому молодой человек наклонился к ней, осторожно дотронулся до ее колена, тут же отдернул руку и ободрил:

— Все будет в порядке. Навещаете друзей?

Сочувствие в его голосе было таким искренним, взгляд таким добрым, открытым… Девушку внезапно охватила тоска по дому, по Норе, неугомонным близнецам. Захотелось все рассказать ему, как брату, которого у нее никогда не было. Снова вспомнились козни и намеки Джеймса, мужа Норы, предательство Дика. Чтобы прогнать эти воспоминания, Лу неожиданно для себя разоткровенничалась:

— Нет, я не к друзьям. Я — работать. Буду гувернанткой у мистера Стивена Брайента в Ридли-Хиллз.

— У Стива Брайента?!

Лу почувствовала, как в ней шевельнулся страх:

— Да. Вы его знаете?

— Все знают Стива Брайента из Ридли-Хиллз, — ответил он с сарказмом. Потом произнес нерешительно: — А вы уверены, что должны там быть гувернанткой?

— Только временно.

Лу приуныла. Видимо, решила она, постоянная гувернантка настоящее сокровище, если даже ее временное отсутствие огорчает соседей мистера Стивена Брайента — хотя можно ли назвать соседями людей, живущих на расстоянии ста миль?

Ее новый знакомый погрузился в глубокое раздумье, затем вдруг наклонился к ней и быстро заговорил:

— Послушайте, меня зовут Аллан, Аллан Йетс. У моего старика земля на Риверине, а я здесь стажер-джакеру у Брауна в Йолу. Мы уже почти приехали, и мне надо выходить, но я надеюсь, что когда-нибудь вновь вас увижу. — Он смущенно добавил: — Мне бы очень этого хотелось. — Молодой человек с сочувствием посмотрел на нее, а потом медленно произнес: — Мисс Стейси — нет-нет, не пугайтесь. Я увидел ваше имя на этикетке чемодана. Мисс Стейси, если вам когда-нибудь понадобится друг или помощь, помните, что я живу неподалеку, ладно? Обещаете?

Его настойчивое восклицание вернуло Лу из раздумий о том, что такое джакеру, в действительность. Она тепло улыбнулась своему новому знакомому и сказала с неожиданно чопорной вежливостью маленькой девочки:

— Вы очень добры, сэр. Я надеюсь, что мы снова увидимся, хотя, наверное, это маловероятно.

Аллан почувствовал ранимость, скрытую за нежной улыбкой, заметил ускользающее следы усталости на лице и отблеск боли в глубине широко расставленных глаз. Что ждет эту хрупкую девушку? Он взъерошил свои густые волосы, потом засуетился, собирая свои вещи. Поезд начал тормозить, и юноша еще раз дружески улыбнулся ей:

— Ну пока, Луиза! — Аллан спрыгнул с подножки. — Счастливо!

Поезд тронулся.

— До свидания, Аллан, — ответила Лу, не уверенная, слышит ли он.

Поезд громыхал, покачивались вагоны, а Лу все смотрела в окно, прижавшись носом к запотевшему стеклу, на мир, который никогда раньше не видела. Горы и ущелья, которые то вздымались ввысь, то проваливались в бездну, теперь уступили место более гладкому рельефу, создающему впечатление холмистых просторов. Изумленной Лу казалось, что этим просторам конца нет. Дальние холмы были окрашены в серо-синие тона, ближние усеяны причудливо-изящными серо-зелеными эвкалиптами, перемежающимися с участками, которые издали казались огромными белесыми зарослями, а на самом деле были фантастических форм мертвыми деревьями. Некоторые из них словно протягивали странные руки-ветви к небу, как бы в последней мольбе о пощаде, другие неподвижно лежали, смирившись с поражением, а зимняя трава неохотно пробивалась меж их обнаженных ветвей. Лу не знала, что это человек снял с них кору, осудив на гибель в попытке очистить и культивировать холмистую бесконечность, но смотреть на это ей было очень тяжело. Она предпочитала обнаженные склоны холмов с красноземной почвой, похожей на ржавчину, усеянные зеленью деревьев курраджонг, где аккуратные изгороди вносили элемент цивилизации, где овцы паслись на гладких откосах, речные луга поросли густой травой и ряды пирамидальных тополей глухой стеной стояли вдоль мелких речушек.